Как я всех супом накормил

Моё зато­че­ние уже прак­ти­че­ски под­хо­ди­ло к кон­цу и я, с радо­стью, ожи­дал это­го после­зав­тра. Вовка, конеч­но, пытал­ся меня раз­вле­кать и весе­лить, но у него, от малых лет и неопыт­но­сти, это не очень полу­ча­лось. В общем, жизнь без меня остановилась.
Я, конеч­но, пытал­ся себе при­ду­мать раз­вле­че­ния. Попро­бо­вал раз­во­дить пау­ков, сушить мух на под­окон­ни­ке, смот­реть в окно. У меня в ком­на­те их было два. Одно в ого­род, дру­гое на кух­ню. Не знаю, зачем это окно из ком­на­ты на кух­ню, види­мо для того, что бы теп­ло от печ­ки расходилось.
Я посто­ян­но смот­рел, когда баб­ка вози­лась с чем-то на кухне. Хоть какое-то раз­вле­че­ние и беседа.
— Что, каторж­ник, есть то навер­но хочешь уже? — Спра­ши­ва­ла баб­ка, ощи­пы­вая све­же­за­руб­лен­но­го пету­ха. — Хоро­ший супец сего­дня будет.
Я про­мол­чал, мне было жал­ко петуха.
— Ну мол­чи, всё рав­но аре­стан­там нор­маль­ной еды не поло­же­но. Это я тебя из жало­сти корм­лю. А вот вырас­тешь, сядешь в тюрь­му — а ты сядешь, к гадал­ке не ходи, вот тогда и вспом­нишь баб­кин супчик.
Баб­ка пере­клю­чи­лась на суп и что-то ещё бор­мо­та­ла про тюрь­му и еду, но я её уже не слу­шал. Я пере­лез к дру­го­му окну и смот­рел, как гуля­ют в ого­ро­де куры, но уже без это­го пету­ха, голо­ва кото­ро­го валя­лась на кухон­ном столе.
И у меня, конеч­но же, воз­ник­ло жела­ние ото­мстить за пету­ха. Я решил не спус­кать это дело и задумался.

Баб­ка закон­чи­ла с готов­кой и пере­ста­ви­ла кастрю­лю с супом с пли­ты на стол. Нало­жи­ла себе тарел­ку, отре­за­ла кра­е­шек дар­ниц­ко­го и демон­стра­тив­но пере­до мной ста­ла есть, нахва­ли­вая свой суп.
— Будешь суп?
— Нет. — Отве­тил я. — Я не голоден.
— Ну и сиди там. Может суха­рей тебе пере­дать? Потре­ни­ру­ешь­ся. Могу ещё бан­ку кон­сер­вов, с пер­вой миро­вой. — Баб­ка пора­до­ва­лась сво­ей шутке.
Я про себя поду­мал, смей­ся — смей­ся. Устрою я тебе первую мировую.
Баб­ка дое­ла и ушла в ого­род. Я же пере­гнул­ся через окно и осмот­рел­ся. Кастрю­ля с супом сто­я­ла как раз на сто­ле под окном. Надо его испор­тить, поду­мал я и посмот­рел по сто­ро­нам. На гла­за мне попа­лась пач­ка соли. Щас я вас накорм­лю пету­хом. Я взял пач­ку, открыл кастрю­лю и высы­пал почти поло­ви­ну. Затем дотя­нул­ся до полов­ни­ка и хоро­шень­ко пере­ме­шал. Закрыл крыш­ку и доволь­ный собой улёг­ся на кро­вать, ждать обеда.
Баб­ка вер­ну­лась и зашла не кух­ню. Но тут ей на гла­за попал­ся гряз­ный половник.
— Ты что ль тут хозяй­ни­чал? Суп­чи­ку захо­тел? Ну и как, понравилось?
Я тихонь­ко про себя хихик­нул и ска­зал. — Ниче­го так. Сойдёт.
— Сой­дёт. — Пере­драз­ни­ла меня бабка.
— Ники­тиш­на! Иди сюда! — Баб­ка высу­ну­лась в окно и зва­ла сосед­ку. — Захо­ди, по сто грамм выпьем и суп­чи­ком тебя накорм­лю. Толь­ко сего­дня пету­ха зару­би­ла. Знат­ный супец полу­чил­ся. Наваристый.
Через несколь­ко минут на кухне появи­лась Ники­тиш­на. Баб­ка доста­ла ста­ка­ны, раз­ли­ла бор­мо­ту­хи и нало­жи­ла тарел­ку супа, подви­нув побли­же к соседке.
— Да ты мно­го так не кла­ди, я недав­но пообе­да­ла. Я так, закусить.
— Ешь — ешь. Хоро­ший суп. Я сама уже две тарел­ки съе­ла. — Баб­ка отре­за­ла по лом­тю хле­ба и поло­жи­ла на стол вме­сте с зелё­ным луч­ком. — Ну. Вздрог­ну­ли. — И баб­ка с Ники­тиш­ной опро­ки­ну­ли по сто грамм.
Ники­тиш­на заню­ха­ла хле­бом и отпра­ви­ла лож­ку супа в рот. Вот в этот-то момент она по-насто­я­ще­му и вздрог­ну­ла. Я из-под тиш­ка наблю­дал за ними и ждал, когда Ники­тиш­на что-то ска­жет. Но сосед­ка помор­щи­лась, набра­ла ещё лож­ку, понюхала.
— Ты чё это в суп добав­ля­ешь? — Сосед­ка ещё раз поню­ха­ла суп и лиз­ну­ла ложку.
— Да то же что и все­гда. — Отве­ти­ла баб­ка, раз­ли­вая ещё по одной. — Ты ешь. Не нюхай. Чай не помои. Ты же зна­ешь, как я суп варю.
— Чет не охо­та, — помор­щи­лась Ники­тиш­на. — я види­мо дома наелась. — И потя­ну­лась за стаканом.
— Не жрёшь, * пить. — Разо­зли­лась баб­ка и ото­дви­ну­ла ста­кан. — Ишь ты, пить сюда при­шла. Я тебя на обед позва­ла, а не в рюмоч­ную. Суп ей, види­те ли, не понравился.
— Да нор­маль­ный суп. Про­сто я сытая. — Оправ­ды­ва­лась соседка.
— Иди луч­ше сви­ней покор­ми сво­и­ми помо­я­ми. Сама-то гото­вить не уме­ешь, а от нор­маль­ной еды нос воро­тишь. — Баб­ка совсем оби­де­лась и демон­стра­тив­но вста­ла из-за сто­ла. Выли­ла тарел­ку в вед­ро и ста­ла мыть посуду.
— Да иди ты в пиз­ду со сво­им супом, — Не оста­лась в дол­гу сосед­ка, и демон­стра­тив­но мах­нув ста­кан бор­мо­ту­хи без закус­ки, пошла на выход.
— Попиз­до­ва­ла, сгу­сток кала. — Резю­ми­ро­ва­ла бабка.
Я тихонь­ко сме­ял­ся в подуш­ку. Жал­ко, что Ники­тиш­на не реши­лась сооб­щить о том, что суп пере­со­лен­ный. Види­мо из веж­ли­во­сти. Но сло­во­со­че­та­ние “сгу­сток кала” я занёс в свой словарь.
В кори­до­ре послы­ша­лись шаги. Дед с Вовкой воз­вра­ща­лись с поля на обед. Я так при­ки­нул, что Вовка тоже попа­дёт под раз­да­чу супа, но пре­ду­пре­дить его не мог. Оста­ва­лось толь­ко ждать финала.
— Яви­лись. Работ­нич­ки. Сади­тесь жрать. И толь­ко попро­буй­те что-то сказать.
Дед с Вовкой усе­лись за стол. Баб­ка поста­ви­ла перед каж­дым по тарел­ке пету­ши­но­го супа. Пер­вый ото­звал­ся Вовка.
— Я не буду это есть. Кис­лый. — Вовка отло­жил лож­ку в сторону.
— Ешь дрыщ квар­тир­ный. Баб­ка ста­ра­лась. И ниче­го не кис­лый, я меж­ду про­чим две тарел­ки уже съела.
— Не буду. Упор­ство­вал Вовка.
Тут оче­редь дошла до деда. Он зачерп­нул пол­ную лож­ку и отпра­вил в рот. Лицо его иска­зи­ла жут­кая гри­ма­са, но он собрал­ся и при­вёл лице­вые мыш­цы в исход­ное положение.
— Мож­но хоть сто грамм? А то в гор­ло не лезет. — Дед знал, что баб­ке пере­чить себе доро­же. И если баб­ка ска­за­ла вкус­но, зна­чит это долж­но быть вкус­но и не ебёт.
— Гов­на кило­грамм. — Пари­ро­ва­ла баб­ка. — Ты-то чего мор­ду в жопу собрал?
— Да чё то не идёт. Может не голод­ный? — Попы­тал­ся выдви­нуть гипо­те­зу дед.
Да вы чё? Сго­во­ри­лись все сего­дня? Жрать не хоти­те так иди­те в жопу. Толь­ко оче­редь зай­ми­те, вы не первые.
— А есть что окро­мя супа? — Неуве­рен­но спро­сил дед.
— Есть. — Отве­ти­ла баб­ка. — Кон­ская залу­па в гор­шоч­ках. Буде­те? Нет? Тогда не выдёр­ги­вай­те из меня нер­вы и [*]йте оба в ресто­ра­ны обе­дать. Тут вам тепе­ре­ча толь­ко [*] с гор­кой накла­ды­вать будут. — Баб­ка убра­ла тарел­ки со сто­ла и отпра­ви­ла содер­жи­мое в помой­ное ведро.
Она сто­я­ла на кухне и мыла посу­ду. Вид у неё был явно рас­стро­ен­ный. Я уже унял ико­ту, кото­рая нашла на меня, когда я сме­ял­ся в подуш­ку. Гром­ко было нель­зя, ибо это навлек­ло бы на меня подо­зре­ния. Мне даже ста­ло её немно­го жалко.
— Да лад­но баб. Не пере­жи­вай ты так. — Вещал я, пере­гнув­шись через окно в кух­ню. Нор­маль­ный суп, я пробовал.
— Золот­це ты моё. Один толь­ко ты ува­жа­ешь баб­кин труд. Не то, что эти. — Она неопре­де­лён­но кив­ну­ла куда-то в сто­ро­ну две­ри. Иди ка ты навер­но гулять. Хва­тит тебе в кар­це­ре сидеть.
Радость моя была неопи­су­е­мой. Я аж под­прыг­нул на месте, в пред­вку­ше­нии свободы.
— Толь­ко давай я тебя покорм­лю сна­ча­ла, садись я суп­чи­ку налью.
Тако­го пово­ро­та я чё-то не преду­смот­рел. Где-то я пере­иг­рал с вос­хва­ле­ни­ем пету­ши­но­го супа. И теперь сто­ял перед выбо­ром. Либо есть суп и сво­бо­да. Либо не есть и [*] зна­ет что тогда. Думаю, если я есть отка­жусь, то баб­ка сме­нит милость на гнев. И я решил, будь, что будет и сел за стол.
Баб­ка поста­ви­ла пере­до мной тарел­ку и, погла­див меня по голо­ве, усе­лась напротив.
— Кушая деточ­ка. Я тебе вечер­ком ещё пирож­ков напеку.
Я с осто­рож­но­стью почерп­нул лож­ку и отпра­вил её в рот. И не пере­же­вы­вая, про­гло­тил. Нет. Это был не пере­со­лен­ный суп. Это было что-то хуже. Я бле­ва­нул прям обрат­но в тарел­ку. Кис­лый — это не ска­зать ниче­го. Суп, был пиз­дец, какой кис­лый. Такое чув­ство, как буд­то лимон­ной кис­ло­ты в рот насыпали.
— Что с тобой? — Засу­е­ти­лась бабка.
— Кис­лый. — Вымол­вил я.
— Да что же вы все в сго­во­ре что ли. Ела я его, не кис­лый. Вот. Смот­ри. — И баб­ка, зачерп­нув лож­ку, отпра­ви­ла её в рот.
Теперь её лицо ста­ло похо­же на кури­ную жопу. Она выплю­ну­ла обрат­но и, ска­зав “ниче­го не пони­маю”, ушла на кух­ню. Чё-то там гре­ме­ла крыш­ка­ми, шур­ша­ла паке­та­ми и затем вер­ну­лась. В руке у неё была та пач­ка, кото­рой я солил суп.
— А куда это у нас инте­рес­но пол пач­ки соды девалось?
— Это не сода, это соль. — Сум­ни­чал я.
— Садись. Двой­ка. — Баб­ка тык­ну­ла пач­кой в меня. — Читай луч­ше. СО-ДА. — Про­чи­та­ла она по сло­гам. — Хотя нет, не двой­ка. Кол, на кото­рый я тебя поса­жу. При­зна­вай­ся дивер­сант. Ты суп испортил?
Я решил отпи­рать­ся до послед­не­го. На кону сто­я­ла сво­бо­да. Ну и, навер­ное, ещё честь и моё достоинство.
— Поня­тия не имею, кто суп испор­тил. — Я отки­нул­ся на спин­ку сту­ла и скре­стил руки на гру­ди. — А может она сама туда упа­ла? — Выдви­нул я версию.
— Зна­чит сама? — Уточ­ни­ла баб­ка. И крыш­ку сама открыла?
Про это я не подумал.
— А нече­го было пету­ха рубить! — Как то неожи­дан­но вырва­лось из меня, что я даже сам приху­ел от этих слов.
— Я тебе щас руки отруб­лю. Гений кули­на­рии. — И запу­сти­ла в меня пач­кой с остат­ка­ми соды. Я лов­ко увер­нул­ся и понял, что опять пора бежать. В буду­щем из меня, навер­ное, полу­чит­ся непло­хой бегун, поду­мал я и рва­нул с места. Един­ствен­ным местом, куда мож­но было бежать, это ком­на­та мое­го заклю­че­ния. Выход к сво­бо­де заго­ра­жи­ва­ла баб­ка. Я вле­тел в комнату.
— Пиз­дец тебе. Кла­ди руки на под­окон­ник, щас рубить буду.
В ком­на­ту вбе­жа­ла баб­ка и я понял, что един­ствен­ный путь к спа­се­нию, это через окно на кух­ню. Я лов­ко вско­чил на кро­вать и сига­нул в окно. Ну, не то, что бы сига­нул. Окно было не очень боль­шим и я прыг­нул рука­ми и голо­вой впе­рёд. Прыг­нул так, то моё при­зем­ле­ние при­шлось как раз в кастрю­лю с супом, кото­рая сто­я­ла на сто­ле. К сожа­ле­нию, без крыш­ки, но к радо­сти уже остыв­шая. Мы вме­сте с кастрю­лей поле­те­ли даль­ше на пол, где соб­ствен­но суп и закон­чил­ся. Я, сколь­зя по этой жиже, встал и понёс­ся к спа­си­тель­но­му выхо­ду. Но в две­рях доро­гу мне неожи­дан­но пре­гра­дил дед. Он сра­зу по мое­му виду сооб­ра­зил, что я не в прят­ки с баб­кой играю и не в сал­ки. Он меня схва­тил и я поду­мал, что всё, пиз­дец. Но я ока­зал­ся на удив­ле­ние очень скольз­ким после супа и лег­ко выскольз­нул из его рук и побе­жал даль­ше, пери­о­ди­че­ски поскаль­зы­ва­ясь и падая…

Ну что тут ска­зать? Домой мне всё рав­но при­шлось воз­вра­щать­ся. Куда же я без дома? Дед с баб­кой уже поосты­ли и не набро­си­лись на меня.
— Смот­ри­те. — Ука­зы­ва­ла на меня баб­ка. — Явил­ся супо­вой набор. Садись за стол, ужи­нать будем. Не сцы. Кар­тош­ка с гри­ба­ми на ужин. Наде­юсь гри­бы не в друж­ба­нах у тебя? А то ты пре­ду­пре­ждай на буду­щее, если что не так. Вдруг ты с кабач­ка­ми в коре­шах ходишь. Я ж теперь не знаю чем тебя мож­но кормить.
В общем, за суп меня про­сти­ли. Ведь за пету­ха засту­пил­ся, а не по дури сво­ей врождённой.

Нажми­те для оценки
[Все­го: 1 Сред­нее: 5]

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.